Действия — а точнее, бездействие — НАТО в ответ на нарушения воздушных границ стран-членов альянса российскими дронами и истребителями показали полную несостоятельность структуры, созданной после Второй мировой войны как оборонительный союз.
К исходу четвертого года самой масштабной и кровопролитной войны на европейском континенте стало очевидно: ни одна из стран НАТО не готова к реальной защите своих границ от нападения, а сам альянс не способен на немедленную и решительную реакцию.
Единственным исключением остается Турция. В 2015 году ее ВВС без оглядки на партнеров по альянсу в течение пяти минут сбили российский Су-24, нарушивший ее воздушное пространство. После этого Москва больше не решалась на подобные «случайные» залеты.
Что делает НАТО? Спустя две недели после массированного дронового вторжения в Польшу, последовавших за этим нарушений воздушных границ уже других членов альянса, все еще продолжает консультации.
Именно нерешительность и опасения эскалации придали России смелость для новых вторжений в небо приграничных стран – через два дня российский дрон залетел в Румынию, 19 сентября уже три российских истребителя МиГ-31 пересекли воздушное пространство Эстонии и находились там около 12 минут, 20 сентября два российских истребителя пролетели над польской буровой платформой Petrobaltic в Балтийском море.
Вместо того чтобы дать немедленный и адекватный ответ на произошедшее, НАТО ограничилось тем, что сегодня по запросу Эстонии состоится экстренное заседание Совета Безопасности «беззубого» ООН. При этом среди пяти его постоянных членов — сама Россия, ее союзник Китай и США, которые никогда открыто ни в чем Москву не обвиняют. Иными словами, соотношение выглядит скорее как «два против трех».
Послы НАТО соберутся на консультации в соответствии со статьей 4 Североатлантического договора лишь завтра, и ожидать от этого шага соразмерной реакции вряд ли стоит. Президент ключевой страны альянса — США Дональд Трамп — ограничился лишь фразой о том, что «не исключены большие проблемы», при этом остается только гадать, кого именно он имел в виду: Россию или сам НАТО.
Еще более поразительно то, что на исходе третьего года войны, давно вышедшей за рамки привычной танковой и артиллерийской и переместившейся в воздух, где ключевую роль играют недорогие дроны, страны НАТО продолжают поднимать в небо сверхдорогие истребители и тратить ракеты стоимостью в миллион долларов, причем зачастую безрезультатно.
То есть за три с половиной года войны НАТО так и не смогло подготовиться к отражению агрессии равными средствами защиты и поражения. Даже находящаяся под санкциями и технически отстающая Россия за это время сумела перестроить свою тактику нападения, тогда как на Западе только сейчас начинают задумываться о необходимости перепрофилировать военные производства. Первое осознание этой потребности пришло после украинской спецоперации «Паутина», когда с помощью дронов за одну ночь было выведено из строя 34% российских стратегических носителей крылатых ракет.
Причем Москва открыто предупреждала НАТО еще до вторжения в Украину, требуя «собрать манатки и вернуться к границам 1997 года». Было очевидно, что Украина для России — лишь трамплин для дальнейшего продвижения армии на Запад.
С началом полномасштабной войны против Украины в 2022 году вероятность эскалации между Россией и НАТО перестала быть гипотетической. Инциденты в воздухе, на море, в киберпространстве и в «гибридной сфере» стали регулярными, а к 2025 году Россия явно наращивает демонстрацию силы.
Частые нарушения границ и международного воздушного пространства, полеты с выключенными транспондерами, опасные сближения у берегов Балтики и Черного моря — такова реальность последних месяцев. Последние перехваты демонстрируют устойчивую модель провокаций, создающую постоянный фон напряженности и риск инцидента с летальным исходом.
Россия по-прежнему обвиняется в кибератаках на союзников — в том числе в недавней атаке на ведущие европейские аэропорты, а также в действиях спецслужб и операциях влияния. Не теряет актуальности и угроза применения Россией тактического ядерного оружия, сценарии которого были отработаны на сентябрьских учениях «Запад-2025».
В ответ НАТО усиливает присутствие на восточном фланге: разворачивает и расширяет многонациональные батальонные группы, передислоцирует технику, создает пред-позиции для ускоренной логистики. Все это формирует практический щит и повышает цену агрессии для Москвы. Приграничные страны возводят защитную «стену», и она действительно необходима. Но ослабленная в Украине и наученная украинским опытом Россия вряд ли пойдет в танковую атаку: она быстро адаптируется, перенимает чужой опыт и корректирует собственную тактику.
Политика сдерживания, наращивание вооружений, рост расходов и запасов боеприпасов, развертывание систем с увеличенной дальностью действия — все это необходимо для укрепления оперативных возможностей союзников. Но такие шаги требуют лет. Сейчас же крайне важно перейти к использованию недорогих и адекватных средств отражения атак.
НАТО следует готовиться и к сценарию прямого столкновения с Россией, искрой для которого может стать любой, даже случайный инцидент — сбитый БПЛА, гибель пилота при перехвате или поврежденный корабль. Особенно опасно, если при этом пострадают гражданские или погибнут военнослужащие.
Мир вступил в эпоху постоянной напряженности: Москва делает ставку на комбинацию военной демонстрации, гибридных действий и политического давления; НАТО — на консолидацию, накопление ресурсов и тактическое сдерживание. Стратегическая инициатива решается не только на поле боя, но и в цехах оборонной промышленности, в дипломатических переговорах и в киберпространстве.
Сможет ли НАТО превратить свою формальную готовность в реальное преимущество, зависит от скорости реформ, мобилизации экономик и политической воли союзников. Пока же альянс демонстрирует свою уязвимость. Но, как известно, постановка диагноза — уже половина пути к лечению.
